[indent]
❛❛
откуда ты? как попал в эврика-спрингс?

Шерри, сколько себя помнила, любила родной город. Для нее Эврика-Спрингс был подобен шкатулке с чудесами, которую забыли в дальнем углу чердака. Она только и ждет, чтобы ее нашли и открыли.

И действительно, этот город, зажатый между скал, как будто застрял во времени со своими извилистыми и узкими улочками, то сбегающими вниз, то карабкающимися высоко вверх. Глядя на них, дед Шерри ни раз повторял, что это место будто бы сопротивляется прямой линии времени до своего последнего жителя. Внучка была с ним согласна. В это легко можно было поверить, стоило взглянуть как викторианские дома цеплялись за камень, как балконы нависали над пустотой и как редкие памятники и статуи смотрели своими невидящими глазами на приезжих так, словно были готовы рассказать им сотни историй.

Шерри нравилась в этом городе именно его странность. Пока большинство ее знакомых воспринимали Эврика-Спрингс как ловушку или как декорацию для туристов, пустую и фальшивую внутри, девушка кирпичик за кирпичиком строила свои планы на жизнь в этом городе. 

Для нее здесь было все: лучшая подруга, любящая семья и ворох легенд. Она никогда не мечтала о софитах больших городов, но лелеяла надежду встретить в лесу благородного оленя и парочку фей.

Впрочем, с возрастом ее мир начал выцветать также, как это происходила с другими подростками в любой другой точке земли. Родители стали чаще ругаться и спать в раздельных спальнях, лес после захода солнца больше не манил, а пугал и мечты о чудесах, сменились мечтами о достойном образовании. 

Жизнь в сущности не была с Шерри мягкой, хотя так можно было подумать, взглянув на ее улыбку. Ее жизнерадостность произрастала не из незнания боли, а из умения идти с ней рука об руку, не забывая обращать внимание на мгновения красоты.

Пока все вокруг неуловимо менялось, одно в жизни девушки оставалось неизменным — ее лучшая подруга. Та самая, с которой делят секреты, клянутся в вечной дружбе и верят, что все сложится так, как они загадали, глядя на падающую звезды летним вечером. 

У подруги Шерри был старший брат, Дилан. Первое время он был лишь фоном во время встречи девушек под одной крышей. Он существовал в шагах на лестнице, в смехе, был лишь тенью в дверном проеме. А потом как-то незаметно стал центром ее жизни. Стал первой любовью Шерри, трагической и пронзительной, искренней и чистой. 

Затем сказка превратилась в ошибку, а та, со временем, в опыт. 

Шерри было двадцать, когда она забеременела. Она искренне мечтала о свадьбе, как это делают те, кто еще не испытал на своих губах горький вкус разбитых надежд. Дилан мечтал о другом. О дороге, которой нет конца, и о больших, шумных и ярких городах, где его никто не знает. Их ребенок появился на свет, но его родители были слишком молоды, слишком растеряны, слишком живы для такой ответственности. И когда девочка выбежала на дорогу — мгновение, один крик, визг тормозов — мир Шерри треснул, как стеклянный купол снежного шара. Из него за секунду вытекла вся жизнь, вера в лучшее будущее и желание жить.

Горе не убило Шерри и Дилана сразу. Оно просто медленно разъело все, к чему прикасалось. Оно выпило все хорошее, что было между ними, и пустая конструкция в один момент рухнула. С криком, с хлопком двери и с сухими глазами, из которых больше не могли срываться слезы.

Сейчас Шерри тридцать два. Она, как всегда того и хотела, осталась в Эврика-Спрингс. Ее мечта стать хорошим врачом, недостижимая в рамках маленького городка, сменилась вполне достижимой целью: видеть каждый день улыбки на лицах клиентов, — и работой в местном магазинчике цветов. И это место, которое она заняла в жизни, кажется ей вполне справедливым. Ведь все, кто ее знают, замечают, что растения у Шерри никогда не умирают. Даже те, что принесли уже наполовину высохшими, с ломкими стеблями и пожелтевшими листьями. В ее руках они как будто вспоминают, каково это — жить. 

Шерри никогда не говорит с цветами вслух, но иногда ей кажется, что она слышит их, ощущает, где болит и чего не хватает. И это работает. Со временем любовь, отданная растениям, начала к ней медленно возвращаться. Чаши весов, перевешанные в одну сторону горем, наконец-то выровнялись, когда на одну из чаш вновь опустили влюбленное сердце.

Шерри помолвлена. Наконец-то! Она никогда не признается,  но этот факт до сих пор звучит в ее голове как шутка время от времени. Джек — хороший человек: надежный, внимательный, из семьи, которая знает, как зарабатывать на этом городе и показывать его другим. Он смотрит в будущее уверенно, как человек, у которого есть план. Шерри приняла его кольцо, слишком красивое для такой глуши,  и в тот же момент почувствовала не только радость, но и страх, липкий, почти суеверный.

Что-то не складывалось. Как будто в идеально собранном пазле оставалась деталь, которая никак не хотела вставать на место. Шерри жаждала новой жизни  и одновременно боялась ее. Боялась снова поверить, снова начать надеяться. Была ли она в самом деле готова вновь впустить в свою жизнь счастье? У нее не было ответа.

Эврика-Спрингс молчаливо наблюдал за жизнью одной из своих душ. Город, который видел исцеления и трагедии, свадьбы и похороны, целительные источники и кровь на асфальте. И, возможно, он знал о Шерри больше, чем она сама была готова признать.